чтобы не забыть и не потерять.

[HellHound.V.]

Я не знаю, как это назвать. Вот просто не знаю. Просто у меня был душевный порыв, вот и всё. Причём, больше года назад. Никак не могу закончить. Думаю, может, хоть как-нибудь подтолкну себя к продолжению? Ведь я нежно люблю образ Анри.. Посмотрим, что из этого получится. Может, всё глупо и наивно, но я довольна.

Ночь. За окном шумит дождь, барабаня своими стальными пальцами по окнам. Где-то далеко слышен раскат грома. Вспышка – это молния. И гул ночного мегаполиса, который не стихает даже в такую ненастную погоду. Тёмная комната. Опять вспышка. Это не молния, а лишь огонёк зажигалки. Огонёк передвинулся, освещая бледное лицо юноши. Юноша подкуривает сигарету и сладко затягивается, запрокинув голову. Огонёк тухнет, но и этого было вполне достаточно, чтобы довольно хорошо рассмотреть лицо незнакомца, такое утончённое и истинно аристократическое. На вид ему около 24-25 лет… Увидев раз, сложно будет не узнать в толпе, среди сотни лиц одно. В первую очередь – из-за пронзительно-голубых глаз, огонёк насмешки в которых горит очень ярко; из-за изогнутых в презрительной ухмылке чувственных губ. Правильный овал лица, прямой нос. Небольшой шрам на левой щеке. Облачко сизого дыма растворяется в темноте. Вновь лишь шум за окном… «Щёлк!» От небольшого язычка пламени отделился ещё один, а первый тут-же угас. Свеча. Комнату озарил неясный свет и при желании юношу, сидящего в кресле, можно было разглядеть достаточно хорошо. Он сидел, закинув ногу на ногу и откинувшись на спинку кресла, свесив правую руку с подлокотника. Он чувствовал себя хозяином в доме, хотя это было отнюдь не так. Он ждал. Как тигр выслеживает свою жертву, а потом нападает, так и он, Анри. Было потрачено не так уж и мало сил чтобы добиться того, что он сейчас имел. Анри вновь сделал затяжку и выдохнул струйку ароматного дыма в потолок. Он мог долго ждать, сидеть часами, днями, неделями, но в итоге всё-таки добиться своего. Слух парня уловил едва слышный щелчок поворачиваемого в замке ключа, лицо Анри озарилось какой-то хищной радостью и азартом. Но он и с места не сдвинулся, прекрасно слыша лёгкие шаги. Ещё совсем немного, и он увидит свою «жертву». А она, соответственно, его. Дверь в комнату открылась, тёмный силуэт застыл на пороге.
- Ой… – тихий, встревоженный шепот. Анри лишь усмехается.
- Как ты… Сюда попал?... – всё тот-же шёпот. Девушка держится за дверной косяк, другой рукой судорожно выискивая включатель на стене.
Ситуация явно веселит того, кто так нахально влез в чужую квартиру без чьего-либо ведома и уж тем более разрешения. Анри удивляет, почему сия милая особа не бежит куда подальше, а стоит на месте, даже не двигаясь. Оцепенела, что-ли?..
- Я исполню любое твоё желание, – довольно урчит Анри не задумываясь о том, что фраза звучит весьма неоднозначно.
- Желание? – девушка несмело подходит к дивану и присаживается на край. В её голове не укладывается, что он здесь, без её ведома. Ещё и попал сюда каким-то странным образом. Все эмоции – от страха и до ненависти, отражались в её глазах.
- Ну, у тебя ведь есть заветное желание? – воркует мужчина, - Или.. нет? – Анри подался вперёд, а девушка дёрнулась, будто от прокажённого. Она зло прищурилась, сцепив зубы. Конечно, он прекрасно всё знал, а не то бы не вёл себя подобным, прямо таки недопустимым в обществе образом. И он был в силах исполнить то, чего она желала, отдаваясь этому «хочу» с какой-то нечеловеческой страстью. Она слишком хорошо изучила его повадки. Привычки. Манеры. Можно даже сказать, что она его любила, хотя с другой стороны ненавидела за всю его невозмутимо-дьявольскую сущность. Знала, что он здесь не просто так. Тем более, после такого шумного разрыва. И не понимала, что происходит. Причём здесь желания?
- Мари-и… – покачав головой, произносит Анри, видя сомнение, смешанное с любопытством, которые так хорошо отражались на её милом личике. Благо, девушка, носившая имя Мари не знала, какой ценой будет оплачено это желание. Если она захочет исполнить. Любыми путями. А она захочет. Она испуганно вжалась в спинку дивана, не отрывая взгляда от глаз своего визави. Что-то магнетическое, гипнотизирующее было в них. Впервые Анри задумался, что он в ней нашёл и почему они были вместе так долго. Ничем не примечательная внешность, она была обыкновенной, не выделяющейся в толпе. Её можно забыть. Но Мари прекрасно знала, как угодить мужчине и пользовалась этими знаниями весьма виртуозно. Она умела удивлять. Но как непостоянны мужчины! Она надоела. Как игрушка. Впрочем, она таковой и была, о любви даже говорить нечего. Анри был по-своему привязан к этой девушке, но не более того. Пришло время порвать этот незримый узелок. Навсегда. И исполнить её желание. Мужчина знал, чего хочет это милое создание с глазами кофейного цвета. При всех её достоинствах и недостатках. Из последних самым главным было любопытство. Она не могла прожить и дня, чтобы не всунуть свой любопытный носик в чужую жизнь. А жизнь того, кто находится рядом, была самым главным интересом, а так как рядом довольно долгое время был именно Анри… Наверное. Она видела в нём идеального для себя мужа. Ну ещё бы: рядом с таким мужчиной можно позволить себе всё, что угодно. Знать, что подруги завидуют даже не его богатству… Нет, не так. Не только его богатству. Привлекательный, обворожительный. Он сводил с ума многих. Был ласков, но весьма строг и холоден. Смотря на ситуацию.
«Мечта» - как когда-то выразилась её подруга, смотря на Анри явно не по-дружески. И его прошлое было покрыто тайной! Он никогда не распространялся о своей прошлой жизни, чем доводил Мари до бешенства.
«- Я имею право знать!» - кричала она, топая ножками, в то время как Анри спокойно заваривал кофе, даже не поведя бровью на эти истерики. Он считал иначе, и тем самым распалял интерес своей подруги. Он стал навязчивой идеей. И какой был скандал, когда парень, мило улыбнувшись, спокойно бросил «Нам пора расстаться.»!... Мари закатила грандиозную истерику, потом рвала на себе волосы, ползала на коленях, унижаясь и захлёбываясь рыданиями. Но те, кто хорошо знакомы с сим очаровательным юношей, прекрасно знали, что ничего не поможет. Ни-че-го. Он ушёл. Две недели она его не видела, и вот теперь такой странный визит… У него не было ключей от её квартиры. Точно не было. Тогда как?..
- Очень просто, – с усмешкой отвечает он, будто читая мысли девушки, - Ты многого не знаешь, детка, – так призывно-лукаво, с пониманием собственной власти над этим хрупким, но таким упорным созданием. Сигарета затушена, лишь сизый дымок растворяется под потолком серым туманом. Дождь отчаянно барабанил по стёклам. Внезапный порыв ветра распахнул окно настежь, заставляя испуганную Мари вздрогнуть, бросая пугливый взгляд на бушующую стихию.
- Ну так как? мягкий и вкрадчивый, такой знакомый голос. В этом весь Анри – дьявольски обаятелен, он будто гипнотизировал Мари одной лишь улыбкой. Это любовь? Быть может, быть может. Глаза девушки горят недобрым огоньком, губы кривятся в неприятной ухмылке. Она согласна, и юноша это прекрасно понимал.
- Ну же… Ты ведь смелая… – вкрадчиво.
- Да, да! Ты ведь прекрасно знаешь все мои желания, я не раз тебе говорила о них! И ты знаешь, что я готова на всё, чтобы узнать правду.
”Умалишённая.” – заключает для себя юноша, склоняя голову немного набок. Его вполне удовлетворил ответ той, с кем он проводил большую часть своего времени. До недавних пор. Да, его вывод был весьма правдив – с головой у юной леди было далеко не всё в порядке, раз она могла настолько желать лишь узнать прошлое возлюбленного. Это неправильно, так недолжно быть, но Анри стал для неё болезнью, её жизнью, страницы которой будто сгорели или их попросту вытерли. И он искренне хотел исполнить это несложное желание, которое не принесёт вреда самому Анри.
- Ты уверена?
- Да. – немного успокоилась, села на краешек дивана, пытливо глядя на того, кого любила до сих пор, не смотря ни на что.
- Ну что же… – произносит Анри, откидываясь на спинку кресла и бросая задумчивый взгляд в потолок. Пальцы снова сжимают дымящуюся сигарету…


До сих пор нежно люблю игру покер, с неё всё и началось. Меня расслабляет, в то время, как соигроки обливаются потом и ставят на кон последние ценности, которые у них есть. Увы, это лишь материальные ценности, никаких моральных принципов. Если можно поставить на кон даже собственную красавицу-невесту, то что ещё можно говорить?! Я часто забавлялся с подобными личностями, помогал им выпутываться из переплётов, в которые сам и впутывал. Что поделать – это моя работа. Знакомьтесь – Анри де Корбюзьер, для близких – Азазель, опытный оценщик душ, умелый манипулятор и просто милый парень. Да-да, это всё обо мне. Неужели в этом можно сомневаться?

Я не помню, где родился, что было тогда, очень давно, когда вас, людей, и задумано не было. Но об этом позднее, давайте по порядку. Родился я в пригороде Парижа, в богатой семье. Отец, или кто он мне там, был каким-то генералом, я уж и не запомнил всего. Да и не нужно оно мне, всё быстро забывается, а время летит… Ведь отца я в последний раз видел, когда мне было пять (по идее) лет. Его убили. В то время всякие военные, особенно, высоких чинов жили достаточно богато, чтобы иметь всё – и огромное поместье, и уйму слуг, бегающих за тобой на задних лапках, и лучших преподавателей, и возможность не ходить в любые учебные заведения. А уж о капиталах в многочисленных банках, накопленных за многие годы, я и помалкиваю. И это всё после его смерти досталось нам с матерью. Но тётушка-Фортуна оказалось переменчивой: из золотой рыбки превратилась в колючего ерша и ушла в пучину, больно ободрав руки. Мать работать не любила и не умела. Так из родового поместья мы перебрались в домик поскромнее. Потом количество прислуги стало уменьшаться, капитал таял на глазах. Не смотря на то, что жили мы в довольно бедной квартирёнке, мама обожала дорого и модно одеваться, и ничто не могло заставить её оставлять меньше денег в новомодных парижских магазинах. В конце-концов, мы остались вдвоём и вынуждены были делать всё сами. Раньше допускаемых в высшие светские круги, меня и мать просто позабыли. Но только иногда, снисходительно и по жалости, приглашали на какой-то скромный банкет. Матушка изволили посещать эти места, а я просто стыдился нашей нищеты и оставался дома, в обществе книг. Учился я уже сам, без чьей-либо помощи. Мне нравилось – никто не мешает, не заставляет делать то или иное, не бьёт маленьким хлыстиком по рукам…
Когда я стал старше – утешение находил в игорных домах. Да-да, именно там, оставляя несчётное количество годы и годы копленных мною денег. Был один человек, называющим себя Захером. В его доме каждый вечер проводились поединки карточных игр, которые не редко заканчивались полным банкротством зажиточных кошельком. Нередко они, унимая дрожь в коленках, подтягивая отросшее чрево и отчаянно бледнея, просили играть в долг, на Захер имел привычку в долг не давать. В итоге, эти некогда богатые люди оставляли свои денежки хозяину дома. Захер прослыл шулером, да только уличить никто не уличил. А, как известно, не пойман – не вор. Но с моим появлением этому денежному мешку перестало везти. Точнее, со мной. Когда я, 17 лет отроду, появился там впервые, меня подняли на смех. Сам Захер решил со мной сыграть, тихо посмеиваясь в напомаженные тараканьи усики. Ну, я и согласился… Не падать же в грязь лицом, право! Решено – играю. В покер. Правила мне объяснили прямо на месте – я ведь никогда не имел дела с картами. Ну всё, думаю, пропал… Четыре из шести карт – бубовой масти. Девять, валет, дама и король. Ещё крестовая шестёрка и чирвовая дама. Но, чёрт побери, это невообразимо, что получилось при обмене карт! Я вытянул… Бубовую десятку и туза! Это было полное поражение Захера, правда он об этом пока не знал. Я удвоил ставку, потом утроил, учетверил, а соперник всё думал, что я блефую и следовал моим ухищрениям с деньгами. Я содрал кругленькую сумму. Потом сыграли ещё, и ещё… Все эти последующие разы меня спасал туз бубей… Зрители, которые затаив дыхание наблюдали за нашей игрой (они так и не решились вступить в игру с хозяином дома, побоявшись проигрыша). Некоторые хлопали меня по плечам, но я абсолютно не замечал этого. В итоге я ушёл счастливым обладателем огромных денег. Захер обиды не держал – он не видел, чтобы кому-то ТАК везло. Он похлопал меня по плечам со словами «L`as de carreau» - туз бубей, и пригласил к себе играть ещё. Я неопределённо кивнул, раздумывая. Сразу после так званого «казино» я отправился в одно кафе неподалёку, в надежде оставить там какую-то часть своих денег.



Милый паренёк бредёт по улице, улыбаясь прохожим, а в особенности молодым девушкам, подмигивая. Естественно, таки знаки внимания им лестны, а юноше приятно быть в центре внимания. Он молод, весел и жизнерадостен, любитель прожигать жизнь за карточной игрой. Очередной выигрыш – чему тут не радоваться, не улыбаться? Он уверенно бредёт к ближайшей таверне, полный желания потратить часть выигрыша и заодно отпраздновать свой успех. Он мастер своего дела. Не только отличный игрок, но и опытный шулер с ловкими пальцами и живым умом. Его ещё ни разу, - и, дай Бог, никогда, - не ловили с поличным, никто не мог усомниться в его честности. Да, это Анри, известный в определённых кругах шуллер. А вот и долгожданная таверна, полная радостных голосов и криков. Шумная, разномастная толпа заставляет де Корбюзьера улыбаться на все свои 32, подмигивать откровенным кокоткам и радоваться жизни. Он устроился за одним из дальних столиков, предпочитая наблюдать за происходящим издалека. Его это забавляло.
- Молодой и красивый, не желаешь ли угостить девушку? – одна из самых наглых куртизанок усаживается ему на колени, игриво ударяя веером по носу и глупо хихикая. Нет, ему не нравится, слишком яркая, слишком нахальная, слишком… В общем, он предпочитал более дорогих ночных бабочек. Благо, состояние позволяло, и отказывать себе в удовольствии парень не мог.
- Нет, не желаю, – приторным голосом ответил парень, бесцеремонно спихивая девушку с колен и явно давая понять, что ничего её здесь не обломится.
- Фи, – отозвалась кокотка, шурша платьем, разворачиваясь и уходя, виляя бёдрами. Де Корбюзьер покачал головой, хмыкнув. Его заказанное вино было принесено в скором времени, и местный мошенник смело налил себе бокал отменного напитка. Только пригубил, только хотел сделать глоток..
- Бонжур, мисье, – гоготнул какой-то странный мужчина, со всей силы хлопнув де Корбюзьера по плечу. Парень чуть ли не уткнулся носом в стол, не ожидая толчка, закашлялся и недовольно посмотрел на возмутителя спокойствия. Это был маленький, крепенький мужичонка лет 35-40, с хитрыми маленькими глазками, улыбчивым ртом и тоненькой ниточкой усиков над губами. Уголок рта Анри нервно дёрнулся.
- Bonjour, monsieur, – холодно ответил он, слегка поклонившись. Воспитание истинного аристократа не позволяло вести себя иначе, пусть даже в обществе такого.. невежи.
- Шевалье, право, Вы так милы! – захохотал незнакомец, нагло усаживаясь напротив Анри и требуя себе ещё один бокал. Когда всё было выполнено, он самолично налил себе вина и выпил одним махом, не обращая внимания на вопросительно изогнутые брови собеседника.
- Что? – наконец поинтересовался он, не донеся бокал до рта, - Чего зенки пялишь?
Анри опустил голову, скрывая своё недовольство. Он считал непозволительным так себя вести в обществе. Впрочем, что возьмёшь с этого человека, если он не имел возможности воспитываться хорошо? - Я чем-то могу Вам помочь? – вежливо поинтересовался юноша. Он умел держать себя в руках и скрывать свои эмоции от посторонних глаз. Только в глазах промелькнула тень презрения и даже некого отвращения к этой персоне.
- Скорее я тебе. И не надо так гаденько улыбаться, не надо! – сделал неоднозначный жест рукой, будто ограждаясь от ухмылки Анри.
- И вообще лучше бы послушал опытного человека!
- Ну так я и слушаю. – невозмутимо ответил де Корбюзьер, - Правда, может, Вы наконец представитесь?
- Ах, да! Шевалье де Бристоль, к Вашим услугам. Можно просто Жульен. Ну, или Жук. И не стоит говорить, как тебя зовут, Анри, я всё прекрасно знаю. – странный мужчина махнул рукой и выпил ещё вина. Анри видел, что он бы не прочь выпить и из горла, но слишком уж де Бристоля смущал проницательный взгляд прозрачно-голубых глаз. - Ты меня не помнишь, да? – прищурился незнакомец, выпытующе глядя на собеседника. Карточный Король, в смысле де Корбюзьер, удивлённо вскинул брови.
- А что – должен? – хмыкнул он. Его начинал забавлять этот разговор но, увидев какой-то странный жёсткий блеск в болотных глазках собеседника, быстро умолк, прикусив губу.
- Ну по идее да, – немного неохотно признался Жульен, косясь на бутылку и складывая руки замочком на столе. Анри помалкивал, ожидая. Жук вытянул откуда-то длинную сигару и серебряную, но изрядно потёртую зажигалку. Закурил, задумчиво глядя в потолок. Молодой человек заёрзал на своём месте от нетерпения, выпил ещё два бокала вина и начал тихо злиться на внезапно впавшего в задумчивость де Бристоля. Тот, видя нетерпение Анри, смилостивился и, изогнув губы в каком-то подобии улыбки, начал свой рассказ.
- Дело в том, что ещё давным-давно, когда Всевышний создавал мир, было много Ангелов, которые всеми cилами старались помочь Отцу в этом нелёгком деле. Таким был и Азазель, и Жук (тогда ещё и вовсе не Жульен, а Габриель) Но… Видимо, первый был очень меркантильным, и стал искушать людей, помогать им делать то, что они хотят вопреки наставлениям Бога. Добрейший Господь всё давал пакостному шанс, но история с яблоком, Адамом и Евой не принесла Азазелю больше славы. Кажется, именно он подговорил Еву… В общем, Его спустили чуть-ли не в Преисподнюю. Но, видимо, Азазель чётко соответствовал поговорке «Черти подержали-подержали мою душу, отдали обратно и побежали мыть руки». А, может быть, он просто решил искупить свои грехи и сделал несколько добрых дел. О, да, Азазелю нравилось делать всё наоборот, не так, как надо. Ну, вот и был ему заказан путь как обратно в Рай, так и в Ад. Видимо, пареньку лишь крыльев было жалко, а на остальное он плевал с высокой колокольни. Память ему осторожененько вытерли, чтобы у этого паскудника не появилось желания куда-либо вернуться. Ему дали новую жизнь, дали возможность родиться на свет и вырасти таким, каким будут воспитывать. Но, взрослея, он становился похож на всё того-же Азазеля, который навёл шороху на небесах и в Преисподней. – Жульен весело вёл свой рассказ, будто бы рассказывал историю о ком-то другом, но не о нём, не об Анри.
- Надеюсь, ты понял, о ком идёт речь? – Азазель кивнул, поражённый такой историей. В голове не укладывалось, что у него было ТАКОЕ богатое и насыщенное прошлое. Они долго препирались и выясняли отношения. Де Корбюзьер был почему-то в полной уверенности, что его обманывают, ну либо решили подшутить. Но Жульен слишком хорошо парировал, и через какое-то время Анри, совершенно усталый, опустошённый и пьяный сидел и тупо вглядывался в одну точку. Он уже верил, уже не сомневался в правдивости слов Жука. Просто не было сил препираться, спорить, тем более, что так званый Габриель был очень хорошо осведомлён о земной жизни своего товарища.
- А тебя за что прогнали? – лениво поинтересовался ангел у ангела, вызвав смешок у последнего.
- Я пытался повторить твои подвиги.
-Ну так я был популярной личностью, – немного осоловело улыбнулся Анри, глядя на Жука масляными глазками. Тот расхохотался и кивнул. Да, это было так. И Азазель был слишком смышлёным для того, чтобы спокойно жить на небесах.

Сначала я не придал значения его словам, продолжая прожигать жизнь за игрой в карты. Кличка «Туз бубей» прицепилась ко мне крепко, и в любом заведении, где я побывал хоть раз, меня именно так и называли. Мне дико везло, все говорили, что я фартовый. Так и было. На моём счету не было ни одной проигранной партии, ни одной! Маменька не интересовались моими увлечениями, а бегали на свидания с постоянной периодичностью в два дня. Свободное же время проводили в обществе своих стареющих подруг за разговорами и сплетнями.
Но через полгода я понял, что Жук был прав. Ведь обрывки воспоминаний всё ещё являлись во сне. И теперь я решил жить по-другому.

Ночь. Тёмный переулок одного из неблагополучных районов Парижа, куда боятся заходить мирные и честные граждане. Здесь часто можно заметить личностей в лохмотьях вместо одежды и с потухшим взглядом. Это были те люди, жизнь для которых была наказанием, но они проводили её весьма весело. К примеру, грабя мирное население и спуская эти деньги на выпивку и дешёвые развлечения. Здесь была какая-то тёмная, удушливая атмосфера несчастья, поэтому нормальные люди проходили этот переулок стороной. Но кто сказал, что Анри у нас нормальный? Ему было всё-равно, он мог отбить любой удар, мог убить тростью, которая, надо сказать, была с сюрпризом, а точнее, с острым лезвием на конце. Просто надо было повернуть набалдашник. Он выглядел настоящим франтом – одетый по последнему всхлипу моды. Полы тёмного плаща развевались за ним, как чёрные крылья. Ему это очень шло. Не зря он Падший Ангел, ох, не зря. Впрочем, он ещё не прочувствовал дыхание прошлого на себе, и пока это был весьма привлекательный молодой человек с жёстким взглядом и хорошо скрытой иронией где-то в голубизне глаз. Он спешил куда-то, а если быть более точными, то сегодня была очень важна игра. Хотя скорее игроки были важными, туго набитыми деньгами кошельками. Такой улов не стоило пропускать.
Слева послышались сдавленные рыдания. Анри хотел пройти мимо, но что-то его остановило. Он прислушался и пошёл на звук. Миленькая зелёноглазая блондиночка отчаянно рыдала, сидя на земле. Тощее тельце вздрагивало, из глаз ручьём лились слёзы. Выглядела она настолько несчастной, что молодой мужчина даже её пожалел. Это Анри-то пожалел. Он присел около неё… Девушка вскинула на него взгляд, как у застравленного зверька, и затряслась пуще прежнего.
- Пожалуйста, не трогайте меня! – залепетала она, упираясь спиной в стену. Азазель лишь склонил голову чуть набок, удивлённый таким поворотом. До этого момента плохих намерений у него не было.
- Ой, помилуйте, умоляю! Я заблудилась, я не должна была здесь быть, пожалуйста… – несколько бессвязно лепетала она, пытаясь провинтиться сквозь стену, аки призрак. Анри молчал.
- Ну, пожалуйста, у меня только-только всё наладилось, не трогайте меня, прошу, я всё что угодно.. Я душу отдам, только выведите меня на центральную дорогу…
”Же-енщины. Вот сидит и истерит, вместо того чтобы искать выход.” – парень не смог скрыть немного презрительную усмешку, которую вызвало поведение девушки. Он собрался разубедить её в тех намерениях которые ему, очевидно, приписали. Но. Что-то в голове щёлкнуло, губы изогнулись в коварной ухмылке. Девушка тихо пискнула, увидев такие метаморфозы в мимике юноши. Ей стало ещё страшнее. От него исходило ощущение зловещей и неудержимой силы.
”Душу, говорите?..”

- Это было начало моей, так называемой, карьеры. Я успокоил девушку которую, кстати говоря, звали Камиллой, пообещал, что исполню любое её желание. Я исполнил. Понима-аешь, я просто придумал, как можно с пользой использовать свои ангельские возможности. Я мог многое, благодаря науськиванию Жульена. Он ведь всё доказывал, что я должен уметь пользоваться силой, которой меня наделили. Да, сила была единственное, что у меня не отобрали при отправке на землю. Очень неосторожно со стороны чертей, надо заметить. Впрочем что с них, рогатых, взять? Если очень хотите, могу рассказать, чем именно я занимался и чем пришлось заплатить юной мадемуазель для её же блага. Она отдала мне свою душу. Променяла, так сказать. А за это получила желаемое. Она оставила расписку на моём векселе, оставила тоненькую светящуюся паутинку в небольшой колбе. Она могла жить дальше, но не могла больше в полной мере прочувствовать вкус к жизни. Она ожесточилась. А я стал промышлять вот таким вот делом – сбором душ. Они все хранятся в моём перстне, вот в этом. – Анри показал девушке красивый, массивный перстень на указательном пальце. Он, не смотря на всю свою массивность, был очень изящен, а камень, как главное составляющее перстня, горел теми же огоньками, что и глаза де Корбюзьера.
Мари поёжилась. В ей голову начинали закрадываться догадки, особенно после последних слов юноши. Отдать душу лишь за его прошлое? О, это очень большая цена! Но обратного пути нет. Мари обречённо вздохнула, на что Анри хмыкнул. Он слишком проницателен, чтобы не понять, о чём она думает.
- Не дрожи раньше времени. Я ещё не закончил свой рассказ.

Для него всё было проще некуда. Азазель чувствовал, как пульсирует в людях страх, как горит желание. Он прекрасно разбирался, понимал, кто готов отдать душу за желаемое. И без зазрения совести этим пользовался. Ему было плевать на все человеческие чувства, боль, страх, отчаяние. Только бы себе в угоду. А души он обменивал на золото. В Аду. Стоит ли говорить, что там, в Преисподней, ему были не слишком то и рады, помня «прегрешения». Но человеческие души были лакомым кусочком, а Анри – хорошим поставщиком, так что чертям приходилось мириться. Он долго промышлял подобным образом, да и прожигал свою жизнь в кутежах. О, это был любитель хорошо провести время. В основном это были карточные игры при бокальчике коньяка или виски. Многие удивлялись везению де Корбюзьера, или «бубового валета». Несомненно, он был везуч. Очень везуч. Часто это связывали с чертовщиной. Ну, не сказать бы, что это было далеко от истины, но ведь удача повернулась к нему своим светлым ликом ещё до того, как парень узнал о своём прошлом. Он был вполне доволен своей жизнью, пусть многие считали его лишь прожигателем оной. Впрочем, так и было, но кого волнует мнение других? Самое интересное, что девушки, с которыми Ангел проводил время, а потом изящно бросал, не держали на него зла. Этим можно было гордиться. Всё шло как по маслу.

to be continued. Наверное

@темы: Всяко-разно, Вдохновение, так его перетак, моя душа - глубина (с), падший ангел, Мысли вслух